Ночной воздух холоден и неподвижен, прозрачен, как вода в стоячем озере. Воздух не следует за Лаской. Он склоняет лицо под маской плавно в знак согласия с выбором Лиса и исчезает в то же мгновение. Он уходит другим путём — их шаги не последуют след в след, не позволят заметить присутствие. Он обходит дом с другой стороны — деревья на пологом склоне редки, но призрачные тени почти растворились в темноте — Ласка проходит по земле и его поступь легка. Много лет прошло с тех пор, как это имя стало его — он чувствовал теперь каждый свой шаг. Его лёгкость была силой и навыком, давно перестав быть лишь естественным свойством.
В его мыслях чисто — неподвижность ночного воздуха наполняет его изнутри, стирая сам отпечаток его существования в пространстве. Его разум молчит — его цель и его план ясны, ему не требуется проговаривать их. Всё, что ему нужно, это видеть, чувствовать, слиться с тенями. Один удар, один блик алого на блестящем клинке. Второй удар будет за Лисом — Ласка не сомневается в нём. Кругами по поверхности стылой воды расходится обратный отсчёт. Время подчинено ему, он чувствует его кожей.
Пятый шаг — его стремительный бросок от Лиса. Четвёртый — бесшумно ступающие по влажному ночью мху подошвы сандалий. Третий — он дыханием тишины скользит под пол хижины, темнота в темноте, белая маска глубоко скрыта в капюшоне надетого плаща. Спину колет холодный кинжал чужого присутствия. Алые зрачки в круглых прорезях маски обращаются за спину — в его власти видеть недоступное другим, и из пепла для него проступают тени. Они ещё далеко, но шаг Ласки ускоряется, словно двойной выпад с бритвенно-острым мечом.
Второй стремителен, как вспышка света падающей с небосвода звезды. Рука с тонкими пальцами смыкается на переплетённой рукояти клинка. Он будет обнажён быстрее, чем сможет уследить глаз, — тело меча скрыто складками плаща, лишь остриё невесомо касается черноты в стыке досок. Те, что над головой — близко. Дерево не помеха, Ласка видит их, как на ладони. Видит дыхание мгновенной смерти. Он видит и Лиса — его готовность будет первым шагом.
Когда упадёт последняя капля, пуская холодную дрожь в замерших его мыслях, будет последний шаг — конец времени.
Его клинок бьёт вверх стремительно и ровно — ни на волос не отклонится от траектории. Ссечёт узкую щепу доски, пробивая слой насквозь, и войдёт в тело. Снизу вверх, в горячую плоть, по самую рукоять — Ласка бьёт в ладонью снизу, вгоняя до упора, насыщенный алый его зрачка отражается в блике клинка. Мгновение спустя клинок рывком покидает плоть — в потёках крови отражения больше не увидеть. Мёртвое тело падает набок мягко и тяжело — Ласка отмахивает клинком в сторону, алое рисует по тёмной земле густой веер, наверху второй шиноби инстинктивно качается к стене, ожидая второго удара, которого не будет.
Шорох сброшенной крови должен совпасть с рвущейся перегородкой сёдзи. По спине Ласки идёт озноб, звук будит инстинктивную тревогу. Вскидывая лисью белизну маски, он не отступает, а перекатом идёт вперёд — к Лису. Тянет светлыми пальцами капюшон и поднимает взгляд — багрянец блестит из глубокой темноты. "Надо уходить. Время вышло". Свет в его глазах дрожит. На вершине низкого одинокого дерева поднимается чёрная тень.